История рода (родословная).

Все эти постройки наши хлопцы делали сами. Самый мастеровой был Евграф.

- Бабушка, расскажите, какой был он. Да  про всех расскажите. – Попросил я.

Евграф был ниже среднего роста, плечистый и плотный, красивый, поэтому я и вышла за него замуж.

Тут бабушка немного покраснела, потом рассмеялась и продолжала. Волосы русые, круглолицый, нос не длинный и не курносый, как бы вам сказать, средний. Глаза голубые серьезные. А про себя не буду рассказывать, сами видите. Но, когда была молодая, была, конечно, красивая. Любила вкусно готовить, чистоту в доме соблюдать.

- Да, я помню, когда мы приезжали в гости к вам, у вас вкусный был обед, особенно мне нравился ваш торт, такой мягкий, желтый, сладкий.

Евграф был наиболее передовым хозяином среди братьев. Так, например,  на пасеке у него было ульев 20, но не столбянок, как у Андреяна, а уже рамочных.

Столбянка или колода представляла собой такой, как бы столб, сколоченный из четырех досок, высотой метр - метр двадцать, в одной просверлена дырочка для пчел и  внутри устанавливаются крестообразные перепонки, на которых пчелы наращивали вощины. При этом мед качали варварским путем. Для этого снимали крышку с колоды, выкуривали пчел в другую колоду,  ставили колоду вверх дном над цинковым  корытом, обрезали вощину ножом, и все падало в корыто, в том числе и детва (личинки пчел) и молодые пчелки. Давили, выстилали на решето, мед просачивался. Вощину либо отдавали пчелам, которую они обсасывали, либо варили из нее брагу или перегоняли на самогон.

Дом у Евграфа кирпичный с хорошей планировкой. От улицы располагался на расстоянии метров восемь. Сад у него меньше, чем у Андреяна, но сад был культурным - хорошо ухожен и имел хорошие сорта. У дома кухня, небольшой сарай, а конюшня была вдалеке. Дом имел крыльцо, зал, прихожую, две спальни.

 Братья жили дружно. Евграф часто брал роль наставника, укорял Андреяна за выпивку и др. Все они были неграмотными.

Андреян был среднего роста, русый. Лицо немного продолговатое, нос немного заостренный, небольшой. Характер у него был строгий, настойчивый. В молодости не пил, а потом, лет в сорок, когда зашабоевал, то часто выпивал. Бывало так, что с базара из Кореновки лошади сами его привозили домой, а он на бричке лежит пьяный до тех пор, пока его жена Оксана не придет и не откроет ворота и заедет во двор. Оксана была маленькая ростом, щуплая, белобрысая,  теперь говорят:  блондинка. Она самая ленивая из нас троих, неряшливая. Может быть, поэтому и дети её почти все в младенчестве болели и маленькими умирали. А, может, её Бог наказал за её грехи. За это её Андреян не любил и часто лупил. Но характер её не изменился.

- Да, мы её помним,  – сказала Вера. А как дедушка Евграф погиб? Я его чуть-чуть помню, как мы приезжали к вам в гости. Он  на пасеке с пчелами возился. Помню, как, то одну рамку вытащит из улья, посмотрит, то другую. А пасека у вас стояла в саду под яблонями возле дома.

Да, погиб он считай по глупости. Время было тяжелое, шла гражданская война, одни наступали, другие отступали. Банды всякие наскакивали вооруженные.

И вот дедушка возле уликов хлопочет. Подъехала группа человек двадцать черкесов вооруженных. Остановились. Один говорит: «Дед, дай мёду!» А он, не подумавши, говорит: «Иди, бери», показав на улик.  Тот прикладом винтовки ударил дедушку в грудь. Бандиты ускакали, а дедушка лежит чуть живой. Сильно повредил грудную клетку, изверг. После этого дедушка пожил 6 месяцев и умер. Надо было ему показывать на улик, видя, что это бандюги! Дал бы он им меду и, может быть, этого не случилось бы.

Охтыс был самый младший по возрасту. Но ростом был выше всех. Внешностью он отличался от  Евграфа и  Андеяна, которые были похожи друг на друга. Лицо у него было смуглое,  скуластое, удлиненное. Нос его напоминал что-то кавказское, то ли  грузинское, то ли армянское – длинноватый с маленькой горбинкой. Был он стройный, плечистый, выглядел солиднее своих братьев по фигуре и силе. Волосы темные, глаза карие. Любил отращивать и закручивать усы.

Его жена Дуся была среднего роста, стройная, красивой фигуры. Любила в компаниях потанцевать. Танцевала лихо и красиво, задорно. В общем, веселая была, любила шутить, часто громко хохотала. Волосы темные, носила косу. Лицо круглое, полненькая вся была, как пузырь. Она в нашей тройной семье никогда не давала унывать. Обязательно что-нибудь отчебучит, что все хохотали.

Потом пошли и у них дети, один за другим.

И так, за рассказом бабушки мы незаметно дошли до станицы, уже не помню ее названия. Опять напросили хлеба, сели на лавочке у одного двора, пообедали. Немного посидели и пошли дальше.

Бабушка расспросила у людей, как нам идти дальше, чтобы выйти на Тихорецкую, а потом на Кореновскую. Нам рассказали, что сейчас надо идти на Новопокровку, а там недалеко и Тихорецкая. Бабушка облегченно вздохнула и сказала:

- Новопокровка – это уже наша земля, Кубанская. Ставрополье, -  худое, глинистое и полупустынное, как нам показалось, - уже прошли.

Пошли мы опять потихоньку. За станицей нас обогнал мужик на подводе. Воз был порожний, лежало только немного сена, на котором сидел ездок. Бабушка попросила: «подвези нас, добрый человек, хоть немного».

- Садитесь, - охотно согласился мужик.

Он поделился с нами сеном, мы все уселись и поехали. Ехал он то шагом, то рысью. Подвода трясла,  но не очень. Дорога была немного разбитая, сухая, пыльная. Погода стояла теплая, солнечная. Земля и посевы уже заметно отличались от ставропольских. Мужик начал расспрашивать, кто мы и куда идем.

Бабушка коротко рассказала, не распространяясь, как с возчиками соли. Мужик был неразговорчив. Задал два три вопроса и замолчал, возможно, потому, что бабушка коротко отвечала, и он понял, что ей не хочется рассказывать о  своей недоброй доле.

Доехали мы до какого-то хутора. Он сказал: «Ну, вот, я приехал. А вам надо идти вон по той дороге прямо верст через 15 будет Новопокровка».

Мы поблагодарили мужика, и пошли дальше с богом (как говорила бабушка). По пути разговор продолжился.

Стали мы жить поживать, да добра наживать, - начала опять бабушка. К девятисотому году у меня уже было шестеро детей: Антон, Федор, Дарья (Даша), Устина (Устя), Иван.

 Андреян попросил нас отдать ему из наших детей одного мальчика для усыновления, потому, что у них, как я говорила, детей не было. Девять раз рожала его жена, но все рожденные дети больше года не жили. Антону тогда было шесть лет, вот он и стал приемным сыном у Андреяна. Остальные все жили с нами.

А было это так. Приехал Андреян с базара, подошел к детям и говорит: «Ну, кто пойдет ко мне жить? Кто пойдет, тому подарю красную рубашку». Антон говорит: «Я»! Потом часто шутили, что Антон продался за красную рубашку.