История рода (родословная).

Т.о. дед Антон с семьей продолжал жить и хозяйствовать у Андреяна. Это был период продразверстки. При этом назначалось определенное количество зерна, которое должен был сдать каждый двор. Для этого существовали комсоды (комитеты содействия), которые формировались из бедняков и батраков в составе 5-10 человек, и они помогали сельсовету собирать пшеницу. Ездили с подводами, набирали зерно и возили на ссыпку и отправляли в города.

Был такой момент. Наши сдали какое-то положенное количество зерна. И зерно оставалось еще, что позволяло не бедствовать.  В 21-м году - голод. В первый год наши припрятали зерно, что позволило выжить. Зиму перезимовали. А летом, перед уборкой хлеба уже приходилось делать лепешки и мешанку из размольной муки с добавлением лебеды. Это была такая киселеобразная масса. Этим перебивались. Но другие семьи голодали.

Так вот, был такой активист из комсода Литовченко, и когда дед Андриян пожимал плечами, не желая сдавать хлеб, тот стучал кулаком по столу, требуя отдать всё. А когда в голод он пришел к Андрияну, побираясь, просил хлеба, тот вышел и  сказал: "Вот тебе, дудки!" Скрутил дулю и ничего не дал, припомнив это стучание по столу.

 А бабка, видя такое дело,  сжалилась, сказала, что хлеба нет,  вынесла макушину, т.е. такой прессованный квадрат  макухи из подсолнечника,  дала ему, и он был очень рад. Сказал: "Спасибо, спасибо!" - и побежал.

Потом был введен продналог, величина которого определялась комсодом исходя из того, на сколько тот или иной хозяин богат или беден. Т.е. богатым налог назначался больше. Таким образом, в этот период хлеб фактически изымался подчистую.

В 20-е годы на х. Журовка было 200-250 дворов. Сам хутор тянулся километра 3 в длину. Примерно каждый 10-й был зажиточным, т.е. кулаком.

Если идти со стороны станицы Журавской, то первым будет хозяйство Курмана. Он построил греблю через речку (река Малеваная), создав водопадик с метр-полтора, и поставил там водяную мельницу. Молол там так называемую муку дертянку. Т.е. имеется два камня, один лежит, другой крутится.

Следующим был Мо́хно, он тоже имел  молотилку. У него был один сын, Яшка. Сам Мохно умрет до раскулачивания. А Яшка будет ухаживать за Кибалкиной Дуськой.

Далее идет Дядык. Это брат мамы Ивана Пойденко (муж Дуси), т.е. его дядя. Она вышла замуж в Тимашевке.

После него еще один Мо́хно. Это особо богатый. У него были большие строения, большой кирпичный дом. Он жил рядом с сельсоветом и в последствии его дом пошел под сельсовет, после раскулачивания.

Далее Кибалко Андреян. За ним Кузмиченко. Он взял замуж сестру деда Антона - Дашку. Кузмиченко тоже был богатый, имел молотилку. У него было 5 сыновей: Аркин(?), Игнат, Касьян, Петро (ровесник папы) и Иван. Была у них еще сестра, которая погибла в 11-летнем возрасте, упав с брички. Сидела в задней части на поперечине, они поехали, лошади дернули, она упала, ударилась головой.

Потом школа, после которой самый богатый человек на хуторе: помещик Безъязычный. У него было две мельницы, одна на Журавке, другая в Березанке. В 80-х годах березанская мельница еще существовала. За размол брал десятую часть муки.

Далее, через греблю пошел Повстянко, один и другой. После подворье бедняков. А затем Кибалко Охтыс и Евграф. Охтыс замыкал хутор.

До революции на хуторе была маленькая школа с двумя маленькими  классами, в ней учился дед Антон,  где кончил 2 класса. А уже при Советской власти примерно в 1921-22-м году новую школу построил помещик Безъязычный на свои деньги, в которой было два больших класса, каждый человек на 30, и учительская.

Учились в две смены. В первую - первый и второй классы, во вторую - третий и четвертый. В школе было два учителя. В этой школе учился мой папа (Г) и все дети. Первый и второй класс у папы учителем был бывший священник, который признал Советскую власть, оставил религию и стал учителем.